91-й Рава-Русский погранотряд в боях 22 июня

                                                                                                                                                

...В полосе Киевского Особого военного округа (КОВО) Государственную границу СССР охраняли погранвойска Украинского округа в составе восьми пограничных отрядов. Начальником погранвойск был генерал-майор В. А. Хоменко заместителем по политчасти - бригадный комиссар Я. Е. Масловский. В округ входили 90-й Владимир-Волынский, 91-й Рава-Русский, 92-й Перемышльский, 93-й Лисковский, 94-й Сколенский, 95-й Надворненский, 97-й Черновицкий, 98-й Любомльский пограничные отряды и Коломыйская отдельная пограничная комендатура, а также 20-й и 22-й погранотряды и несколько отдельных комендатур. Каждый отряд состоял из 4-5 комендатур, имевших 5- 6 застав, в которых насчитывалось 30-40 бойцов. В приграничных районах и непосредственно на границе железнодорожные сооружения и другие важные объекты охраняли гарнизоны 10-й дивизии войск НКВД под командованием полковника И. С. Могилянцева. Все пограничные заставы и гарнизоны имели на вооружении лишь стрелковое оружие, гранаты и небольшой запас боеприпасов.

Поступавшие сведения и наблюдение за противникам давали все основания для вывода: фашисты готовятся к крупной военной провокации. Совместно с частями Красной Армии, дислоцировавшимися вблизи границы, погранотряды отрабатывали вопросы взаимодействия на случаи вооруженного вторжения крупных войсковых формирований противника. Большинство застав усиливались подразделениями оперативных войск НКВД, пулеметными расчетами. Пограничные наряды несли службу по усиленному варианту.

От Сокаля до Олешице на протяжении 172 километров Государственную границу СССР охранял 91-й Рава-Русский пограничный отряд под командованием майора Я. Д. Малого. Поздним вечером 21 июня 1941 года в штабе отряда, находившемся в Раве-Русской, закончилось совещание комендантов погранкомендатур и начальников застав. Все разъехались, а в кабинете начальника штаба майора А. Н. Волоснухина все еще горела настольная лампа. Пять минут тому назад из штаба округа по телефону предупредили: ночью или на рассвете не исключена военная провокация фашистов. Необходимо усилить наряды, повысить боеготовность застав.

Доложив о полученном распоряжении начальнику погранотряда, майор Волоснухин тут же позвонил во все комендатуры и отдал приказ: на уязвимые участки границы направить усиленные наряды, в их состав включить расчеты [11] ручных пулеметов. На вероятных направлениях движения нарушителей границы выставить засады. О полученном приказе поставить в известность командиров подразделений оперативных войск из приданных сил.

Подумав, начальник штаба снял трубку специально установленного телефона для связи со штабом 158-го кавалерийского полка подполковника Я. И, Бровченко, который располагался в населенном пункте Великие Мосты. Переговорив с командиром полка, Волоснухин несколько успокоился. Был уверен: в случае провокации взаимодействие полка с заставами 1-й комендатуры будет налажено.

1-я комендатура погранотряда размещалась в селе Пархач (ныне Межречье Сокальского района Львовской области). В ее состав входили четыре линейные, тыловая, а также резервная заставы. Лесные массивы, овраги, многочисленные мелкие населенные пункты в приграничной полосе усложняли несение службы нарядами. Обстановка на участке комендатуры, как и всего погранотряда, была напряженной. Участились случаи нарушения границы вооруженными бандами украинских буржуазных националистов и отдельными небольшими группами разведчиков-диверсантов. В воздушное пространство все чаще вторгались фашистские самолеты. Активизировало свою деятельность оуновское подполье.

Вернувшегося с совещания вместе с начальниками застав коменданта капитана А. И. Строкова встретил его помощник старший лейтенант В. И. Голубев.

- Товарищ капитан, нарушений границы не обнаружено,- отрапортовал он и тут же доложил о полученном от начальника штаба отряда приказе и отданных в связи с этим распоряжениях на заставы.

После уточнения некоторых вопросов капитан Строков отпустил начальников застав, еще раз напомнив им: службу нарядов по линии границы проверять через каждые два часа.

В сопровождении двух пограничников старший лейтенант Голубев вышел на участок 3-й заставы. Проверив наряды, они подошли к деревянному мосту через Буг и, замаскировавшись, начали вести наблюдение. Было тихо. Стрелки часов на светящемся циферблате показывали четвертый час утра. Внезапно на противоположной стороне реки раздался шум, приблизившаяся к мосту группа людей стала быстро разбирать проволочные заграждения. В воздухе вспыхнули сотни осветительных ракет, раздался гул самолетов, летящих в сторону границы. Тут же послышалась артиллерий- [12] екая канонада, ружейно-пулеметная стрельба. В районе села стали рваться снаряды, мины, возникли пожары. Горел штаб комендатуры, почта, склады, другие строения. Через реку на резиновых лодках переправлялись фашисты...

Стояли насмерть

                                                                                                                                             

Именно в эти предрассветные минуты 22 июня 1941 года гитлеровская Германия, вероломно нарушив договор о ненападении, начала боевые действия против Советского Союза. Бомбовым ударам подверглись крупные города Эстонии, Литвы, Латвии, Белоруссии, Украины, Молдавии, Карелии. Еще до начала боевых действий фашистские военные корабли заминировали подступы к Финскому заливу, а с самолетов были сброшены магнитные мины у входа в Севастопольскую бухту и в устье Дуная. На всем протяжении Государственной границы Советского Союза от Баренцева до Черного морей забушевал огненный смерч.

"Германские вооруженные силы должны быть готовы разбить Советскую Россию в ходе кратковременной кампании" - эти слова из плана "Барбаросса" были основополагающими в восточном походе вермахта. Генеральный штаб сухопутных сил Германии сделал весьма примечательный расчет темпа движения своих войск к окончательной победе: через 8 дней после начала наступления - "икс плюс 8" (терминология германского генштаба) дивизии вермахта достигнут районов между Днестром и Бугом, Могилева-Подольского, Львова, Барановичей, Каунаса. На двадцатые сутки войны ("икс плюс 20") "немецкой армии удастся после тяжелых пограничных сражений в Западной Украине, в Белоруссии и в балтийских государствах (имеются в виду Прибалтийские республики.-Авт.), захватить территорию и достигнуть рубежа: Днепр до района южнее Киева, Мозырь, Рогачев, Орша, Витебск, Великие Луки, южнее Пскова, южнее Пярну и тем самым выйти на линию, которая может стать исходным рубежом для наступления в направлении Москвы".

Гитлеровское командование считало, что на сороковой день войны начнется генеральное наступление на Москву, в ходе которого будут разбиты последние резервы Красной Армии, и, таким образом, война закончится до наступления осени.

Всего лишь тридцать минут отвел генеральный штаб вермахта на уничтожение пограничных застав, выделив для [13] этого специальные ударные группы регулярных войск, а также диверсионно-разведывательные отряды. Эти формирования враг усилил артиллерией, минометами, танками. С воздуха их бомбовыми ударами поддерживала авиация. Но этот расчет оказался далек от действительности

Шквал артиллерийского и минометного огня обрушился на оборонительные сооружения, заставы и другие военные и мирные объекты. Почти одновременно на всем протяжении участка, охраняемого отрядами Украинского погранокруга, фашисты ринулись через границу. 22 июня 1941 года в 4 часа 50 минут начальник штаба округа полковник В. Т. Рогатин ( В ходе войны В. Т. Рогатин возглавлял штаб, а затем - войска охраны тыла Юго-Западного фронта) доложил в Главное управление пограничных войск: "...Немцы после короткой артподготовки... перешли в наступление... В данное время противник с воздуха бомбит Владимир-Волынский и Любомль. Все отряды и оперполки подняты по тревоге. Заняли оборону. Связались с частями Красной Армии... Какие будут указания". Вскоре поступил приказ: "Пограничникам отражать нападение всеми имеющимися средствами. Действовать совместно с частями Красной Армии".

Наиболее мощным атакам подверглись заставы, находившиеся на направлении главных ударов немецко-фашистских войск. Особенно ожесточенный характер приняли бои на участках Любомльского, Владимир-Волынского, Рава-Русского и. Перемышльского погранотрядов.

В полосе наступления 17-й гитлеровской армии, имевшей в своем составе три корпуса, усиленные артиллерией, авиацией и танками, первыми в бой с врагом вступили пограничники 91-го Рава-Русского отряда. Фашисты рассчитывали с ходу сломить сопротивление застав, разгромить части 6-й армии генерала И. Н. Музыченко и к исходу дня 22 июня выйти ко Львову.

"Уже в ночь на 22 июня 1941 года,- вспоминает бывший заместитель коменданта 2-й комендатуры погранотряда майор в отставке Федор Васильевич Сысуев,- на участке 8-й заставы гитлеровцы стали перебрасывать диверсионные группы в наш тыл. А спустя несколько часов, все вокруг заполыхало огнем. Застава находилась примерно в одном километре от границы. Прибывшие из наряда пограничники Лазарев и Филимонов доложили, что фашисты развернутым фронтом двигаются к заставе.

- Огонь открывать только по команде,- приказал начальник заставы лейтенант С. Фиранов. [14]

В это время противник начал артиллерийский обстрел. Потом гитлеровцы пошли в наступление. Нам удалось отразить три атаки. В один из моментов боя я был тяжело ранен. Пограничники Митченко,, Ермаченко и Бахарев отнесли меня в село Вербица, а оттуда отправили на машине в Рава-Русскую... Только спустя годы, я узнал, что против нашей заставы противник бросил батальон пехоты..."

После артподготовки гитлеровцы начали переправу через Буг по направлению к селу Пархач. Подпустив врага, пограничники во главе со старшим лейтенантом Голубевым открыли прицельный огонь из пулемета. Первая, а затем и вторая атаки фашистов ничем не увенчалась. Перегруппировав силы, они снова пошли в наступление. Кончались боеприпасы, и пограничники вынуждены были отойти к селу.

Бой разгорался. Батальон гитлеровцев при поддержке артиллерии и минометов пытался с ходу захватить село. Враг наседал, постепенно обходя обороняющихся на флангах. От взрывов вздрагивала земля, горели строения, небо заволокло черным дымом. Появились раненые, но пограничники продолжали отражать атаки. Наконец гитлеровцам удалось замкнуть кольцо. Заняв круговую оборону в районе комендатуры, бойцы во главе с капитаном Строковым решили драться до последнего патрона. Рядом с ними сражался сын старшего лейтенанта Толубева - Шура. Находясь в самых горячих точках, он подносил боеприпасы, передавал распоряжения, оказывал помощь санитарам. В критическую минуту боя, когда фашистам удалось вплотную подойти к комендатуре, Шура выстрелами из пистолета убил двух гитлеровцев, захватив при этом автомат. "Наш Гаврош" - так любовно называли его пограничники. В одном из боевых донесений за июнь 1941 года говорилось: "Вместе с бойцами Рава-Русского пограничного отряда мужественно сражался в первый день войны сын командира-пограничника двенадцатилетний пионер Шура Голубев" (* За героизм, проявленный в бою с захватчиками, юный патриот был награжден орденом Красной Звезды. Летом 1945 года шестнадцатилетним пареньком Шура в составе 55-го пограничного отряда воевал с японскими самураями. И здесь он проявил стойкость и мужество, за что был удостоен второго ордена Красной Звезды.- Авт.).

Находясь в блокированном здании комендатуры, пограничники в течение тринадцати часов отбивали атаки фашистов. Храбро дрались бойцы Волков, Ростощенко, Завидов, Якимюк, сержант Нипорчук, старшина В. А. Пенкин, полит- [15] рук Ермаков и многие другие. По распоряжению майора А. Н. Волоснухина для помощи попавшим в окружение была выделена группа бойцов во главе с лейтенантом Л. Г. Кругловым. Впоследствии Леонид Георгиевич вспоминал об этом так: "Выполняя приказ начальника штаба отряда, я с подразделением пограничников при поддержке двух танков и батареи 158-го полка 3-й кавалерийской дивизии генерал-майора М. Ф. Малеева начал пробиваться к селу. Артиллерийско-минометный и пулеметный огонь противника не давал возможности приблизиться к штабу комендатуры, Кружась над нами, самолеты врага сбрасывали бомбы, поливали огнем из пулеметов. От взрывов в воздухе висели столбы пыли и дыма, вокруг все горело.

Но тут нам на помощь пришла батарея 158-го полка, а потом и танки. Преодолевая сопротивление гитлеровцев, бойцы начали продвигаться вперед. Убит пограничник Соколов, тяжело ранен капитан-артиллерист (фамилию, к сожалению, не помню), получил ранение и я, но мы шли на выручку своим товарищам. И вот наконец окружение прорвано, группа пограничников во главе с капитаном Строковым вырвалась из вражеского кольца".

Упорное сопротивление фашистам оказали пограничные заставы 3-й комендатуры под командованием капитана М. Е. Нечипуренко. В ее состав входили 9, 10, 11, 12 и 13-я линейные, а также 3-я резервная застава, дислоцировавшаяся в местечке Любыча-Крулевская (* В настоящее время находится на территории Польши- Авт). Заняв оборону, пограничники стойко отражали атаки наседавших гитлеровцев. Рядом с бойцами сражались жены командиров - М. Сергиенко, С. Волоснухина, А. Сергеева, Л. Масикова, К. Мороко. С первых минут войны мужественные патриотка нашли свое место на переднем крае: перевязывали раненых, подносили патроны, а когда требовала обстановка, брали в руки оружие.

В сложной обстановке оказался штаб погранотряда. Отступая под натиском превосходящих сил противника, он попал в окружение. Связь отсутствовала. Посланные с донесениями в штаб погранвойск округа две группы бойцов погибли в схватке с фашистскими диверсантами. В этих условиях решено было вынести из окружения знамя погранотряда. Свой выбор командование остановило на жене начальника резервной заставы лейтенанта В. А. Масикова. Любовь Степановна уже в первых боях проявила себя как [16] смелый и решительный воин. И в этот раз она оправдала оказанное ей доверие, рискуя жизнью, вынесла в расположение советских войск знамя отряда *. (В сентябре 1941 года за проявленную смелость и мужество при выполнении задания командования погранотряда Л. С. Масикова была представлена к награждению орденом Красной звезды впоследствии она продолжала сражаться с оккупантами в рядах 19-го погранотряда.- Авт.)

...28 мая 1987 года в День пограничника на места боев на Государственной границе со всех концов страны прибыли ветераны 91-го погранотряда. Вспоминая о первых днях Великой Отечественной войны, председатель Совета ветеранов отряда майор в отставке Владимир Андреевич Масиков рассказывал: "С началом войны часть личного состава резервной заставы была послана на усиление 9-й и 10-й линейных застав. С остальными пограничниками я прибыл в штаб погранкомендатуры, где по распоряжению коменданта занял оборону на северной окраине Любыча-Крулевская. Сначала на наши позиции противник обрушил шквал огня, а после этого ринулась пехота. Силы были далеко не равны, но мы держались. Гитлеровцам удалось обойти на флангах и захватить северную окраину местечка. Мы отступили к селу Тениаска, что в километре от Любыча-Крулевская. Сюда же подошли оставшиеся в живых пограничники 9-й и 10-й застав и присланная нам на помощь начальником погранотряда майором Малым маневренная группа.

В 10 часов фашисты силами около батальона начали атаку, пытаясь продвинуться дальше на Рава-Русскую. Но под кинжальным огнем станковых и ручных пулеметов вынуждены были отойти. Так продолжалось несколько часов. Но вскоре по нашей обороне противник открыл артиллерийско-минометный огонь, а затем вражеские самолеты начали бомбардировку. Загорелись жилые постройки, железнодорожная станция. Все вокруг покрылось сплошной завесой огня и дыма. Но, несмотря на это, мы держались. Ни один пограничник не оставил своей позиции. К 13 часам на помощь нам подоспели подразделения 244-го полка 41-й стрелковой дивизии и 158-го полка 3-й кавалерийской дивизии. К исходу дня 22 июня усилиями пограничников и красноармейцев, противник был отброшен к линии Государственной границы. В тот первый день войны мы потеряли многих своих товарищей, но и враг, рассчитывавший с ходу преодолеть участок границы, охраняемый заставами 3-й комендатуры, понес тяжелые потери, на которые он явно [17] не рассчитывал, а главное, мы дали понять: за свою Родину будем драться насмерть".

В конце беседы Владимир Андреевич отметил, что пограничников и красноармейцев стрелкового и кавалерийского полков не раз выручала огнем артиллерия 41-й стрелковой дивизии и 6-го Рава-Русского укрепрайона.

На встречу ветеранов приехал и Василий Семенович Матовых, бывший командир 3-й пулеметно-артиллерийской роты 36-го отдельного пулеметно-артиллерийского батальона (ОПАБ) 6-го укрепрайона. "Перед войной,- начал он свой рассказ, - я был назначен на должность командира роты. Кроме нашего, 36-го ОПАБа, в состав 6-го укрепрайона входили также 21-й и 141-й батальоны. Мы занимали оборону на рава-русском направлении, прикрывая участок - шоссе Любыча-Крулевская. В центре находились доты 2-й роты, моя poтa прикрывала левый фланг (высота 390), правый фланг -- 1-я рота. Командный пункт (КП) батальона располагался в доте "Комсомолец", который размещался недалеко от шоссе.

Доты были различного типа - для ведения пулеметного и пулеметно-артиллерийского огня. В состав моей роты входило четыре дота с гарнизонами от 6 до 20 человек. К сожалению, не все они были полностью оборудованы. Наиболее существенным недостатком являлось отсутствие связи, которую успели проложить только между КП командира батальона и командиров рот.

...Пехота и танки врага появилась, когда солнце стояло уже высоко в небе. Используя тактику танкового клина, они попытались с ходу прорвать нашу линию обороны, но из этого ничего не вышло. В тот первый, наиболее запомнившийся мне день войны, гитлеровцы атаковали несколько раз, но все их попытки заканчивались ничем. Утром следующего дня начался тяжелый бой. Не прекращался артиллерийско-минометный обстрел, вперед рвались вражеские танки, атаковала пехота - положение было крайне сложным. Под прикрытием огня фашисты выбросили группы в составе 5-7 человек, задача которых заключалась в подрыве дотов, особенно их амбразур, но они были уничтожены. Наступил третий день. Танкам противника удалось прорваться на стыке 2-й и 3-й рот, где не было противотанкового рва и прикрытия полевых подразделений. Рота оказалась во вражеском кольце. В моем доте вышло из строя первое, а затем и второе 45-мм орудие, осталось лишь стрелковое оружие. Подойдя почти вплотную, фашистские танки открыли огонь по амбразурам прямой наводкой из огнеметов. Начался [18] пожар. Пришлось перебраться в нижний этаж, где находилось спальное помещение, но горящие струи проникли и сюда, загорелись наполненные соломой матрацы. Осталось последнее помещение, где располагались системы фильтрации, электрооборудование, колодцы с водой. Однако и здесь стояла сплошная завеса дыма. Имевшиеся у нас противогазы оказались малоэффективными, бойцы задыхались. В живых осталось лишь десять человек. Ночью, когда стрельба стихла, попытались выбраться наверх. С большим трудом переместились в боевую часть. От взрывов заклинило бронированную дверь, и только после огромных усилий удалось пролезть наружу секретарю комсомольской организации роты сержанту Угрюмову, а затем и остальным. Был рассвет 25 июня. Шел четвертый день войны. Но еще целых шесть дней сдерживали гитлеровцев уцелевшие доты укрепрайона, среди них - "Комсомолец", "Медведь", "Незабудка". Вместе с гарнизонами в дотах погибли мои боевые товарищи - старший лейтенант И. Мартынчик, лейтенант Гукасов и десятки других бойцов и командиров, которые предпочли умереть, но не сдаться врагу..."

В эти дни начальник генерального штаба сухопутных войск германского вермахта Гальдер записал в свой военный дневник: "....Следует отметить упорство отдельных русских соединений в бою. Имели место случаи, когда гарнизоны дотов взрывали себя вместе с дотами, не желая сдаваться в плен". Не знал гитлеровский генерал, что с каждым днем войны его ежедневные записи будут носить все более и более пессимистический характер и наступит время, суровой и справедливой расплаты.

...Прошло более сорока лет после героических дней июня 1941 года, и бывший начальник 91-го Рава-Русского погранотряда генерал-майор в отставке Я. Д. Малый в беседе с корреспондентом "Правды" Д. Новоплянским сказал: "...Люди защищали границу до последнего дыхания, а знаем мы о них, к сожалению, мало, иногда - ничего. Совершенно неизвестными остались, например, подробности гибели личного состава трех линейных застав - 9, 12, 18-й, двух застав маневренной группы - 5-й и 7-й. Знаем только, что они вели упорные бои, сдерживали противника до последней возможности и ни один пограничник там в живых не остался. Спустя месяц-полтора я подписал 560 извещений родным о погибших и пропавших без вести. Такие потери мы понесли главным образом в первые часы и минуты..."

Именно в это, наиболее тяжелое время, телеграфная лента сообщала: "...На 6.00 22.06.41. Участку 91 ПО. 1, 3, [19] 4-я заставы находятся на месте, ведут бой. 5, 6, 7-я заставы в окопах, боя не ведут. 9-я, 10-я заставы в окружении ведут бой. С 9-й заставой в 6.35 связь прервана... Хоменко".

Связь прервана... Но, несмотря на это, советские воины продолжали сражаться. "На нашу 9-ю заставу,- вспоминал в беседе с военным журналистом М. А. Смирновым бывший пограничник Василий Семенович Ежов,- в излучине реки Солокия наступали два батальона 262-й пехотной дивизии врага. Бой был жестокий и беспощадный..." Погиб начальник заставы младший лейтенант В. В. Чертаков, пограничник Михайлов, десятки других неизвестных героев, по оставшиеся в живых держались, стойко. "После полудня,- рассказывал далее В. С. Ежов,- враг еще трижды атаковал заставу, но захватить ее так и не смог".

...На рассвете 22 июня вместе со своими товарищами в бой вступил пограничник 4-й комендатуры Юрий Пруссов. К сожалению не известны подробности гибели заставы, но несомненно одно: они защищали Родину до последнего дыхания. Спустя более сорока лет, семью Пруссова разыскали бывшие связисты погранотряда Г. Ф. Пипко и И. М. Разумов. Они писали: "Юра и многие пограничники 4-й комендатуры погибли смертью храбрых в Олешицах. Они сражались как герои. Дежурный телефонист успел передать: "Фашисты окружают комендатуру". Потом связь пропала..."

На встрече ветеранов 91-го погранотряда присутствовал полковник в отставке Б. Ф. Шилов. На протяжении многих лет он ведет поиск без вести пропавших двоюродных братьев - Константина Лебедева и Георгия Михайлова, призванных на службу в пограничные войска в 1939 году. Центральный Государственный архив Советской Армии (ЦГАСА) на его запрос сообщил: "В картотеке по учету боевых потерь личного состава войск НКВД за период Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. значится: красноармеец, ручной пулеметчик 91-го погранотряда Лебедев Константин Михайлович, 1919 г. р., пропал без вести 22 июня 1941 года... Другими сведениями о судьбе Лебедева К. М. ЦГАСА не располагает". Подобное сообщение было получено и на Г. Михайлова, проходившего службу па 4-й резервной заставе.

Подробности о первых часах боя 3-й заставы, где служил К. Лебедев, полковник Шилов узнал из письма жены помощника начальника заставы лейтенанта Мороко - Ксении Николаевны. О судьбе этой мужественной женщины необходимо сказать особо. Потеряв в первый день Великой Отечественной войны мужа и сына, она добровольцем ушла на [20] фронт. Стойко перенося все лишения и невзгоды солдатской службы, прошла тяжелыми военными дорогами, а затем восстанавливала разрушенное народное хозяйство страны. "На рассвете 22 июня 1941 года,- писала Ксения Николаевна,- мы проснулись от взрывов снарядов. Началась невиданно жестокая война, первый удар которой приняли на себя пограничники. На заставе шел неравный, тяжелый бой, но бойцы не отступали, они дрались до последнего дыхания... Я не помню всех имен, но Костю Лебедева знала хорошо, он был нашим киномехаником. В то страшное утро я его не видела, да и что можно было увидеть в том кромешном аду, где, казалось, горит сама земля. Несмотря на это, застава держалась. Когда гитлеровцы ворвались в ее расположение, в живых никого не осталось. В звериной злобе они издевались над погибшими пограничниками, а затем приказали местным жителям зарыть истерзанные трупы. К большому сожалению после войны эту братскую могилу обнаружить не удалось". Читая страницы этого письма, в памяти всплывают строки стихотворения В. Н. Гоцуленко:

...Им выпал первый -
самый страшный
И самый горький
день войны:
От обороны
рукопашной
И до внезапной тишины.
О, как же надобно
бесстрашно
Свое Отечество
любить,
Чтоб в землю
Так врасти однажды.
Что невозможно
отступить -

писал поэт, отдавая дань всем тем, кого объединяло высокое чувство долга перед Родиной.

...Поднявшись во весь рост, с винтовками наперевес шли в последний бой восемь бойцов 17-й заставы под командованием лейтенанта Федора Васильевича Морина (8 мая 1965 года Ф. В. Морину Указом Президиума Верховного Совета СССР было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.-Авт.).

 Морин Федор Васильевич 1917 г.р. Калининская обл. Окончил Орджоникидзевское пограничное училище. Начальник 17-й погранзаставы 91-го Рава-Русского погранотряда Украинского пограничного округа. Лейтенант. 22.06.41г. принял на себя первый удар противника в Рава-Русском укрепрайоне Львовской области. Отбив пять вражеских атак оставшиеся в живых пограничники поднялись в контратаку. Все пограничники заставы погибли до конца выполнив свой долг. Звание Героя Советского Союза присвоено посмертно 08.05.65.

 А перед этим были героические часы сопротивления.

Первые же артиллерийские залпы гитлеровских батарей уничтожили помещение заставы. Пограничники заняли отрытые неподалеку окопы и приготовились к бою. Вскоре появились цепи атакующих. [21]

- Рус, сдавайтесь! - кричали приближаясь фашисты.

Огонь станкового пулемета сержанта Корочкина прижал гитлеровцев к земле. Тут же раздался дружный винтовочный залп, полетели гранаты, и противник вынужден был отступить.

Пограничники отбили еще много подобных атак. После артиллерийского обстрела шли танки, пехота, но каждый раз враг возвращался на исходные позиции.

Несла тяжелые потери и застава. Закончились боеприпасы, помощи ждать было неоткуда. Фашисты начали очередную атаку. И тогда израненные, с почерневшими от пороховой гари и усталости лицами, стиснув зубы, пограничники поднялись в свою последнюю рукопашную схватку...

По книге Г.А.Куманева и А.С.Чайковского "Чекисты стояли насмерть", Киев, Издательство политической литературы Украины, 1989

 Списки погибших и попавших в плен

http://forum.patriotcenter.ru/index.php?topic=3993.0

 

91 погранотряд и Бранденбург

 

 В Закопане к «бранденбуржцам» присоединилось около 330 украинских националистов-добровольцев из сформированного в начале 1941 года батальона «Нахтигаль» («Соловей»), получившего это название благодаря по-соловьиному голосистому батальонному хору. К середине июня 1941 года штаб I батальона «Бранденбурга», его 2-я и 4-я роты были приданы вошедшей в состав группы армий «Юг» 17-й армии, а 3-я рота — 111 моторизованному армейскому корпусу 1-й танковой группы вермахта. Зоной действий 2-й роты батальона, которой в тот момент командовал капитан Хартманн, был определен район стоявшего прямо на пограничной реке Сан города Перемышль. То обстоятельство, что западная часть этого города, прежде принадлежащего Польше, в 1939 — 1941 голах была оккупирована гитлеровской Германией, облегчала заброску в восточную «советскую часть» Перемышля разведчиков и диверсантов из числа украинских националистов. В свою очередь, оставшееся на западной стороне города польское патриотическое подполье установило тогда контакты с советскими «органами». Имеются свидетельства, что накануне 22 июня 1941 года на советскую сторону Перемышля перешел имевший псевдоним Бойко эмиссар польской антигитлеровской организации под названием «Союз вооруженной борьбы — СЕМИ», действовавшей в Засанье с 1939 года. С 1940 гола «СЕМП» поставлял информацию в разведотдел развернутого вдоль границы 91-го Перемышльского погранотряда НКВД СССР. За считанные дни до начала войны Бойко сообщил в погранотряд о планируемом участии подразделений «Бранденбурга» в действиях 228-й пехотной дивизии по захвату находившегося в самом центре Перемышля железнодорожного моста через реку Сан, по которому шло основное движение по магистрали Львов — Краков. Согласно ряду документальных источников на рассвете 22 июня 1941 года одновременно с предпринятыми тогда лобовыми атаками немецких строевых частей прямо по мосту, обороняемому пограничниками 14-й погранзаставы 91-го погранотряда, группа вооруженных мужчин в гражданской одежде переправилась на лодках через реку Сан и пыталась укрыться в Перемышльском городском парке. Часть этой группы была разгромлена посланными в парк пограничниками под началом начальника штаба Перемышльской погранкомендатуры старшего лейтенанта Бакаева. К 14 часам дня 22 июня пограничники 92 го погранотряда были вынуждены отойти из города, который их сводному отряду при поддержке подошедших к Перемышлю частей 99-й стрелковой дивизии удалось почти целиком отбить у гитлеровцев утром 23 июня. Тогда же кавалерийский эскадрон, сформированный из пограничников 92-го погранотряда по приказу его начальника майора Я.И. Тарутина, настиг и уничтожил в районе села Нижанковичи вторую группу диверсантов, предположительно относившихся к «Бранденбургу». Что касается пресловутого городского железнодорожного моста, то саперы Красной Армии взорвали ею перед вторым отступлением из Перемышля утром 27 июня 1941 года, так что гитлеровцам удалось восстановить движение по мосту лишь к концу года. Возможно, полразделения 2-й роты 1 батальона «Бранденбурга» приняли участие и в захвате пограничного моста через реку Сан в районе Радымно в 18 км к северу от Перемышля. Тем временем приписанный к 1 батальону «Бранденбурга» личный состав украинского батальона «Нахтигаль» в ночь с 22 на 23 июня без боя перешел советскую границу на реке Сан возле Перемышля, являясь резервом подразделений 1 батальона «Брацденбурга», предназначенных для атаки укреплений к северу от Львова. По дороге к Львову «Нахтигаль» поддерживал 2-ю и 4-ю роты 1 батальона «Бранденбурга», действовавшие в качестве раpведотряда и передового охранения 1-й горнострелковой дивизии. Вступив во Львов утром 30 июня, группы «бранденбуржцев» устремились на захват зданий обкома ВКП(б) и управлений НКВД и НКГБ по Львовской области, тогда как «Нахтигаль» занял городскую радиостанцию. Именно тогда его украинский командир Роман Шухевич приказал передать в эфир вечером 30 июня и утром 1 июля сообщение о провозглашении «независимой Украинской Державы». После этого немцы отстранили от командования украинских офицеров батальона «Нахтигаль», передав их полномочия прикомандированному к батальону представителю «Абвера-II» обер-лейтенанту Гансу-Альбрехту Герцнеру. Командование четырьмя ротами (сотнями) батальона было также передано их немецким инструкторам — графу фон Туну, Гогепштайну, Миддtльгаувс и Шиллеру. Следующая неделя пребывания «Нахтигаля» во Львове была отмечена беспрецедентной по масштабам и жестокости резней, жертвами которойстали сотни населявших город поляков, евреев и не успевших эвакуироваться семей партийно-советского актива. 7 июля батальон «Нахтигаль» убыл из Львова через Тернополь в оставленный Красной Армией Проскуров (ныне Хмельницкий), куда прибыл 14 июля. Оттуда в составе немецких частей «Соловей» продолжил движение на Восток — в Браилов, Винницу и небольшое подольское местечко Юзвин. Именно там «соловьи» узнали о произошедшем 9 июля во Львове аресте самопровозглашенного там «временного украинского правительства» во главе с премьером Ярославом Стецко. 13 августа весь личный состав батальона был отправлен на его базу в Нойхаммер (Силезия). Война на Восточном фронте для «Нахтигаля» была закончена...

 

Записка НКВД СССР в ЦК ВКП(б)

– И.В.СТАЛИНУ, СНК СССР

– В.М.МОЛОТОВУ И К.Е.ВОРОШИЛОВУ, НКО СССР

– С.К.ТИМОШЕНКО

О ВОЕННЫХ ПРИГОТОВЛЕНИЯХ ГЕРМАНИИ

№ 2848/б

15 июля 1940 г.

Совершенно секретно

По [оперативным данным] пограничных войск Белорусского округа, с 1 по 7 июля с.г. в г. Варшаву и его окрестности прибыло семь дивизий немецких войск. Прибывшие войска заняли все казармы и часть учреждений г.Варшавы. Кроме того, части войск отмечены в: Новый Двор, Рембертув, Гродиск, Корчев и других пунктах в радиусе 60 километров от Варшавы.

Вокруг Варшавы производятся фортификационные работы.

На шоссейных дорогах сооружаются противотанковые препятствия.

В связи с передвижением войск, с 5 по 7 июля было приостановлено пассажирское движение на линии Варшава – Люблин.

Пехота, артиллерия и танки из Люблина (80 километров от нашей границы) направляются в сторону советской границы походным порядком.

По [оперативным данным] 88-го и 89-го пограничных отрядов, против участка этих отрядов немецка